Инферняня (СИ) - Страница 60

— Да уж, — щелкнула зубами Селия и скрестила руки на груди. — Мы едва успели убежать в замок. Некоторые нырнули в воду. Там озерцо…

А. Вампиры же не дышат. Они могут сидеть под водой сколько угодно.

— Но он и в замок зашел запросто. Хотя на всех дверях нерушимые печати!

— Богам они не помеха, — кивнул Томас.

— Но все дуделки, барабаны и одежду им пришлось оставить снаружи, — Селия расхихикалась. — Все же печати есть печати.

Я представила толпу богов, которые в недоумением оглядывают себя и видят, что остались в чем мать родила. То есть… Их же тоже мать рожает?

— Но это не помешало испепелить всю обстановку в замке… Боюсь, родственники больше и видеть нас не захотят… — плечи Селии поникли. — Из‑за двух глотков амброзии…

— Вы скрылись?.. — произнес Томас.

— У Владислава на заднем дворе склеп…

— Они в нем спят? — не выдержала я.

— Хоронят своих, — свирепо сказала Селия.

— Но разве вы не бессмертн…

— В некоторых случаях нет, — отрезала Селия.

Интересно, что она подразумевала под „некоторыми случаями“? Что у кого‑то нашелся осиновый кол?

— В каких случа… — заикнулась я.

— Мезальянсы, — процедила Селия сквозь клыки.

Готова поспорить, что если бы не красивая ковровая дорожка, Селия сплюнула бы на пол. Но она лишь презрительно чавкнула.

— Неравные браки, — прошелестел мне в ухо Томас. — С людьми.

О. Как интересно. Вампиры женятся на людях? Забавно — забавно. Как необычно, наверное, звучит в их устах любовная фраза: „Так бы тебя и съел“. Нет, они, пожалуй, говорят: „Так бы тебя и выпил“…

А Селия продолжала, обращаясь только к Томасу. Видимо, мои вопросы низвели меня куда‑то, где находятся глупые, никчемные существа, не стоящие ни одного ее слова.

Она говорила:

— Мы скрылись в склепе, они как будто притихли, там, наверху…

Томас кивнул, типа, да, я знаю почему.

— Почему? — шепнула ему я.

— Потом, — сказал он.

— Но не могли же мы сидеть в склепе вечно и ждать, пока они пошлют за соответствующими. Поэтому…

— Чего? — произнесла я вслух.

И тут же кто‑то толкнул меня по ноге.

— Ай! — вскрикнула я и зыркнула на Томаса, он в ответ состроил гримасу, типа: „Перестань мешать!“

— Что? — сердито откликнулась Селия.

— Ничего, — сказала я и кивнула с глубокомысленным видом умнейшего и всеобразованнейшего человека (такой кивок в стиле Томаса): — Конечно. Соответствующие. Они — ух!

— Вот именно, — сказала Селия недовольно и снова обратилась к Томасу: — Владислав и его семья стали обзванивать тех, кто мог бы нам помочь. И его троюродный кузен сказал, что когда он из интереса укусил одного бога… — Селия будто прикусила язык, потом поспешно добавила: — По ошибке…

— Конечно, — кивнул Томас.

Селия успокоилась:

— Тот потом гонялся за ним вместе со всей своей семейкой… И кузен нашел защиту у чужих, — Селия мотнула головой в сторону Мьё, которая скромно стояла неподалеку. — Кузен же с ними и договорился. Они прилетели и забрали нас… Но при перестрелке с богами спалили весь сад. Нет. Владислав точно больше не захочет нас видеть! — Селия промокнула щеку рукавом своей кофты.

— Когда они напали? — спросил Томас.

— Вчера после полудня.

Томас кивнул и спросил:

— А они пришли точно из‑за амброзии? Может, был другой повод?

— Зевс кричал: „Не смейте брать чужое, кровососы!“ — сказала Селия.

— Кто такие кровососы, мама? — спросил Мосик, оторвавшись от рисования.

— Это нехорошее слово, детка, забудь его, — велела ему Селия.

Мосик продолжил шоркать карандашом по листу, и я расслышала, как он шепчет под нос едва слышно:

— Кровососы — пылесосы… Кровососы — кабакосы… Кавапосы — куроносы…

Томас поднялся:

— Спасибо за помощь, миссис Барментано.

Подошла Мьё:

— Если вам нужна наша помощь, Томас…

— Спасибо, миссис Грыыхоруу, — Томас благодарно кивнул. — Пока что нет. Ах, да.

Он отвел ее в сторону. Я двинулась за ними. Томас тихо сказал:

— Передайте мистеру Олимпусу, он может возвращаться к себе домой.

Мьё кивнула. Томас сказал мне:

— Идем.

И двинулся не к арке, а к главному выходу из зала — в дверь входили и выходили студенты.

— Ты ведь что‑то понял, да? — я семенила, пытаясь подстроиться под его стремительный широкий шаг.

— Да, — коротко ответил он. А пояснения??

— Может, объяснишь мне?! — спросила я, как только мы вышли в широченный и холодный коридор, где Томас не сбавил шага. — Куда мы идем?

— К машине, — ответил он.

— А Гермес?

— А что Гермес?.. Он был бы очень полезен… но, думаю, он побоится.

Чего побоится? Но я решила не сворачивать от темы.

— Ты сказал „потом“, — напомнила я. Компаньоны мы, в конце концов, или нет? Должна я тоже быть в курсе дел?

Хотя он с этим вряд ли согласиться. Скажет, что я всего лишь няня и мол, иди‑ка ты домой и нянчись с малышней. Ни на что другое твои мозги не годятся!

— Ну Томас! — окликнула его я.

Но Томас уже завернул за угол.

Я почувствовала себя такой разнесчастной, глупой и ненужной, что сначала остановилась, как вкопанная, а потом, заметив, что стою неподалеку от широкого деревянного подоконника, подошла к нему и уселась, уставясь взглядом в свои коленки. Посижу, отдохну от этих дурацких каблуков, а потом пойду домой. Почему‑то мысли о том, что дом за тысячи километров отсюда и у меня нет ни документов, ни денег, у меня в тот момент не возникло.